Ким Чен Ын возвращается как главный страх президента Байдена

Фото из открытых источников
Корея движется к тому, чего больше всего боялось руководство США: к большой войне. Лидер КНДР Ким Чен Ын пообещал оккупировать Южную Корею, а что считать достаточным для этого поводом, маршал решает сам. В посольстве России подчеркивают, что развитие конфликта по худшему сценарию находится на совести Вашингтона.
 
Это еще большой вопрос, помнит ли президент США Джо Байден о том, чего боялся три года назад. Специальный прокурор Роберт Хёр, которому поручили расследовать факт ненадлежащего хранения секретных документов в гараже политика, настаивает, что с памятью у главы государства совсем плохо – он умудрился забыть даже дату смерти родного сына. 
 
При этом Хёр отказался предъявлять обвинения по делу, войдя в положение «старика с добрыми намерениями». Это было потенциально скандальным решением, поскольку по аналогичному обвинению пытаются засудить Дональда Трампа, у которого секретные документы нашли даже в туалете поместья.
 
Однако республиканская оппозиция должна быть довольна: несмотря на двойные стандарты, формулировки в отчете прокурора оказались сокрушительными и предельно обидными для действующего президента.
 
Но добил себя Байден сам. Созвав срочную пресс-конференцию только для того, чтобы опровергнуть заявления о плохой памяти, он тут же перепутал президента Египта с президентом Сирии.
 
Это создало уничтожающий контраст с интервью президента РФ Владимира Путина Такеру Карлсону, которое глава российского государства начал с получасовой лекции о хитросплетениях русской истории. 
 
В общем, лучше исходить из того, что Байден не помнит, чего боялся три года назад. Но ему напомнила об этом жизнь, потому что при переезде в Белый дом Байден больше всего боялся Северной Кореи. Точнее, того, что на Корейском полуострове начнется военный конфликт. Его недопущение было объявлено главным внешнеполитическим приоритетом новой администрации Белого дома.
 
Это не стариковская фобия, это действительно важная часть американской политической повестки, ведь Пхеньян не просто обещает «сокрушить» Соединенные Штаты при каждом удобном случае, но и реально обладает как ядерным оружием, так и средствами его доставки, которые регулярно совершенствуются.
 
В январе КНДР испытала подводную систему ядерного оружия. Теперь, как утверждают в Японии, корейцы планируют разместить атомный заряд на крылатых ракетах.
 
А самое главное, что маршал Ки Чен Ын официально поставил вопрос об оккупации Южной Кореи. Это не «просто угроза», потому что оккупацией другим странам в современном мире угрожать не принято, и вплоть до последнего времени в КНДР тоже соблюдали это табу.
 
Старый мир обрушился под новый год, когда лидер КНДР впервые упомянул о поглощении соседа и отказался от многолетней идеи мирного объединения. Но тогда это имело характер соображений, которыми товарищ Ким поделился с партией и генералитетом, а теперь стало политическим заявлением, обращенным вовне страны. 
 
«Определение южнокорейских марионеток как наиболее вредоносного и неизменно главного врага нашей страны и принятие решения об оккупации их территории в случае возникновения чрезвычайных обстоятельств в качестве национальной политики являются разумной мерой для вечной безопасности нашей страны, мира и стабильности в будущем», – цитирует Ким Чен Ына ТАСС со ссылкой на Центральное телеграфное агентство Кореи (ЦТАК).
 
Заметим: оккупация обещана не как ответ на «агрессию» или «вмешательство США», то есть не является стандартным предупреждением. Она последует вслед за «чрезвычайной ситуацией», а какую ситуацию считать чрезвычайной, будет решать лично товарищ Ким.
 
Его дед и основатель КНДР Ким Ир Сен в свое время использовал похожий предлог, чтобы двинуть войска на юг и попытаться объединить Корею. Из-за противодействия США он в этом не преуспел, но Ким-старший и мечтать не мог о тех военно-технических возможностях, которыми располагает его внук.
 
Сочетание этих возможностей с угрозой прямой оккупации Кореи – тот самый страх Байдена, внезапно напомнивший о себе. Для части комментаторов в США это выглядит так, что президент, отвлекшись на Украину и запутавшись в приоритетах, упустил драгоценное время и позволил Киму стать по-настоящему опасным.
 
Допустимо считать, что Ким играет на обострение только для того, чтобы напомнить о себе. После участия в первом в истории саммите КНДР–США на высшем уровне, когда он встречался с Дональдом Трампом, у маршала наверняка были собственные внешнеполитические планы. Но игра внезапно закончилась, потому что Байдену вдруг стало не до Кореи, а плохая память избавила от страха эскалации на Корейском полуострове.
 
Теперь, если Ким решит оккупировать территорию соседа, США придется вмешаться и как-то защищать Сеул – одного из важнейших своих союзников в регионе. По большому счету такая война подразумевается Кимом как война против Вашингтона: именно его «марионетками» он называет руководство «злейшего врага» – капиталистического Юга.
 
Однако такое вмешательство Пентагона, каким оно было в случае Югославии, Ирака, Сирии или той же Кореи, середине XX века, попросту невозможно.
 
В отличие от Кима из прошлого, у нового Кима есть оружие массового уничтожения, а западный берег США не так далеко от Кореи, как может показаться.
 
Посол России в КНДР Александр Мацегора предполагает, что американцы могут применить против КНДР тактику точечных ударов, как они это делают на Ближнем Востоке. Он не считает, что Пхеньян заинтересован в войне, а всю ответственность за ее возможное начало возлагает на американцев.
 
Но такие акценты дипломатов предопределены: руководство Северной Кореи ведет себя в отношениях с Россией как близкий союзник, а руководство США – как враг. Если Байден накалил докрасна конфликт не только с нашей ядерной державой, но и с корейской, – это только его проблемы.
 
Если, конечно, исходить из того, что до ядерной войны все-таки не дойдет, и Ким, вернув Байдену память, получит альтернативу тому развитию событий, при котором попытается доделать недоделанное дедом. Никто не может знать наверняка, чем он руководствуется на самом деле.
 
Представляется, что следующий ход за США. Но для этого им придется привести собственного президента в чувство, вернув ему память и страх перед конфликтом с ядерными державами. Иногда страх – это очень полезная эмоция для мира во всем мире.