Исмагил Шангареев. Яркий представитель тюрко-славянского этноса в русской литературе: Александр Куприн

В этом году исполнилось 150 лет со дня рождения выдающегося русского писателя Александра Куприна. «Гранатовый браслет» «Поединок», «Яма» и множество других повестей и рассказов Куприна вошли в золотой фонд всемирной литературы.

Жизнь Куприна была не менее интересна, чем его творчество. Она была наполнена таким количеством приключений и увлечений, какое найдешь далеко не в каждом авантюрном романе. Мир знает немало писателей-жизнелюбов, но Куприн, кажется, превзошел их всех.
Но главное, что меня всегда интересовало – это особая природа его пассионарности, его татарскость, какая-то особая сила самоутверждения и в жизни, и в литературе.

В рассказе «Последние рыцари» Куприн писал: «Потом генерал закурил папиросу, предложил курить и Тулубееву и спросил:

- Есть в ваших жилах татарская кровь?

- Точно так, ваше превосходительство. Мы давнишние татарские князья, родом из Касимова».

Важно отметить, что в этом признании Тулубеева, Куприн почти автобиографичен, как в прочем во многих своих произведениях. По свидетельству дочери Куприна, он любил рассказывать, что его род Кулунчаковых в Российской империи начал упоминаться с XVI века в качестве янычаров Касимовских ханов. Близкий друг Куприна, Нобелевский лауреат по литературе Иван Бунин, отмечал в своих воспоминаниях, что его "мать Любовь Алексеевна была княжной с татарской фамилией и Александр Иванович очень гордился тем, что у него есть татарская кровь". Согласно архивным документам родословная кулунчаковых составлена 200 лет назад (см. на сайте http://www.misharlar.ru/abdullin.html).

В романе «Юнкера», который, как известно был во многом автобиографичным, Куприн не без гордости замечает: «Со стороны матери я — выходец из татарских князей», наделяя своего героя огнем татарской крови. Его герой, в минуты непокорности обстоятельствам, и сам «не подозревал, что в его жилах закипает бешеная кровь татарских князей, неудержимых и неукротимых его предков с материнской стороны».

Любовь Алексеевна Кулунчакова (Куприна) [1838 – 1910]
В одном из писем матери, Куприн пишет: «На моем балконе развевается стяг (ал?м), на котором нарисован жеребенок на зеленом лугу». В письме Ивану Бунину, он дает объяснение этому символу: «Это знамя дворянского духа (?анлыгы) принцессы Кулунчаковой: золотой жеребенок на фоне зеленого луга — это герб».



Надо отметить, что только Иван Бунин замечал, что в состоянии души Куприна были моменты, когда он открыто демонстрировал свою приверженность к татарским корням, «а некоторое время носил даже цветную тюбетейку».

Александр Куприн
В рассказе «Последние рыцари», Куприн пишет: «Отличный народ татары; все они честны, верны слову, опрятны, смелы, прекрасные, прирожденные всадники и первоклассные воины. А до чего проста магометанская вера. Как она удобна, практична, не обременительна и как возвышает человека».

Правда жизни у Куприна не знает рамок, которые всегда существовали в оценке татар русскими писателями, большинство из которых находилось под влиянием легенд о татаро-монгольском иге. Иге, которого не было (Лев Гумилев). Русский писатель Александр Куприн, находил точные и правдивые слова о татарах и их религии. «Руки у нас мозолистые, - пишет он в рассказе «Последние рыцари», - и умирать мы - мастера... Так ведь нет же! Яман, как говорят татары». Вот он, один из самых ярких примеров проявления пассионарности тюрко-славянского этноса – татарскость в прозе русского писателя Александра Куприна. И на мой взгляд, именно эта татарскость, эта широта понимания, что российский этнос - «цветущая сложность» народов (Константин Леонтьев) сближала Куприна с величайшим писателем ХХ века Иваном Буниным (имеющим тоже, татарские корни).

Впрочем, их сближало многое: они начинали свой творческий путь печатаясь в одних и тех же газетах, и даже были оба влюблены в сестру глубоко почитаемого ими Антона Павловича Чехова.

В жизни таких поразительных по силе духа писателей каким был Куприн, важны детали, в которых проявляется чеховская простота бытия. Дочь Куприна Ксения, вспоминала, что «Бунин, заметив на Куприне прохудившиеся сапоги, немедленно изыскал 25 рублей аванса и заставил купить новые. И Александр Иванович поминал ему эту благотворительность при всяком удобном случае».

«Материковое мышление», как называл Велимир Хлебников творческое постижение реальности в масштабах тюрко-славянского суперэтноса, предмет исследований, которые еще ждут своего часа. Когда в 1938 году Куприн покинет этот мир, Бунин напишет статью «Перечитывая Куприна», адресуя ее, как мне видится, не столько современникам, сколько будущим поколениям.

Исмагил Шангареев. Стокгольм, 2021 г.